Слизеринцев, которые были толстыми, как воры. Джош "Гойл" Хердман был примерно моего возраста, но Джейми был на несколько лет младше. Это не мешало нам быть близкими, потому что Джейми был намного старше своих лет. Как и мы с Джошем, он очень любил хип-хоп и был чрезвычайно талантливым рэпером. Но иногда возникало ощущение, что он носит в себе какую-то сдерживаемую агрессию. Мы были близки, но ссорились. В этом смысле, я полагаю, в реальной жизни мы были очень похожи на персонажей, которых играли. В основном это было детское перевозбуждение. Он меня за что-то дразнил, я отвечал, и ситуация ухудшалась. У нас было много совместных сцен, что означало, что у нас было много свободного времени. А вы знаете, как это бывает, когда дети не в ладах друг с другом, когда они проводят друг с другом много времени. Но на следующий день все происходило как ни в чем не бывало. Мы были просто детьми, пусть и молочными.

Однажды, правда, мы снимали в Большом зале. Джейми сидел слева от меня за столом Слизерина, Джош - справа, и Джейми беспрестанно подначивал меня. В этом не было никакого злого умысла, и в другой день, возможно, это я бы подначивал его, или Джош - меня. Джейми продолжал пинать меня под столом, толкать локтями и шептать под нос, что я дурочка, как раз в тот момент, когда начали работать камеры. Я не была совсем уж невинной, когда дело доходило до того, чтобы дурачиться на съемочной площадке, но я старалась быть профессионалом. Я старался быть добросовестным. Взрослые вбивали нам в голову, что если съемочная группа потратила несколько часов на подготовку к съемкам и камеры вот-вот заработают, то, чем бы ты ни занимался, ты должен заткнуться и ждать волшебного слова: "Мотор!". И если камера направлена не на вас, это не значит, что вы не должны действовать. На самом деле, ваша игра вне камеры иногда может быть не менее важна, чем игра на камеру. Ваши реакции, взгляд и диалог - это балласт для того, кто в данный момент находится перед камерой. По какой-то причине в тот день мне показались особенно раздражающими придирки Джейми, поэтому за миллисекунду до того, как прозвучал сигнал "Мотор!", я повернулся и ударил его прямо в нос. Не сильно, но достаточно, чтобы из его носа вытекло немного кларета. Почему-то именно Джоша поставили перед продюсерами и прочли лекцию о том, что не стоит будоражить Джейми. Поговорим о перекрещенных проводах. Прости, Джош, приятель.

Но когда мы не устраивали потасовок, Джош, Джейми и я были очень близки. Обычно мы затевали какую-нибудь шалость. А когда это было не так, мы предавались своей страсти к музыке. Я устроил небольшую студию в своем трейлере, и мы записали довольно много треков. Это был такой хардкорный гангстерский рэп, какой только могут издать три белых английских парня из Слизерина. Записи до сих пор существуют. Лирические способности Краббе и Гойла до сих пор поражают меня, и я слушаю их по сей день.

Однако по мере работы над фильмами стало ясно, что интерес Джейми к съемкам начал падать. Казалось, ему не хватает энтузиазма, он даже унывает. Он проделывал тот же трюк, что и я в школе: засовывал кабель наушников в рукав и слушал музыку, когда должен был слушать режиссера. Такое отношение идеально подходило его персонажу, ведь Крэббу нет дела ни до кого и ни до чего. Но нам, знавшим его, стало очевидно, что во время съемок ему было нелегко и даже очень приятно.

А потом у него начались сложности и за пределами мира Поттера. После того как мы закончили съемки "Принца-полукровки", у него случилась неприятность с законом. После этого режиссерам было сложно пригласить Джейми обратно для участия в финальных фильмах. Я сочувствовал ему. Он был там с самого начала, и, не считая потасовок, мы были приятелями. Это было частью его характера - не заботиться об авторитетах, но когда эта черта отразилась на его собственной жизни, для него внезапно не осталось места. Я, конечно, понимал причины, но это было печально. Нашего первоначального трио Слизерина больше не было.

- - -

Робби Колтрейн, сыгравший Хагрида, был одним из немногих актеров, которых я узнал, когда мы начали снимать фильмы о Поттере, благодаря его ролям в "Золотом глазе" и "Крекере". Возможно, как никто другой, он понимал, как важно сохранить легкомыслие. Он был шутником, но в то же время и человеком, с которым шутки случались. Вернее, он был человеком, который позволял шуткам происходить с ним, и его реакция была бесценна. Был период, когда Дэниел и я на съемочной площадке уморительно шутили, меняя язык на телефонах людей так, что трудно было найти дорогу обратно к английскому. Робби несколько раз становился объектом этой шутки, потому что его реакция на нее была такой приятной. Он сужал глаза, озирался по сторонам и бормотал: "Какой ублюдок это сделал?" Он делал вид, будто готов убить виновника, но на самом деле он просто проникался духом происходящего. Робби постоянно напоминал нам, что мы здесь не для того, чтобы лечить рак. Мы не спасали мир. Мы просто снимали фильм. Мы должны помнить об этом, не становиться слишком большими для своих сапог и стараться смеяться по пути. В нем была хорошая доля Хагрида: большой дружелюбный великан, который никогда не терял из виду то, что было важно в жизни.

В сцене "Узника Азкабана", где Драко пинает Бакбик, его должен был унести Хагрид. Были использованы всевозможные технические хитрости, чтобы Хагрид выглядел гигантом. Большинство сцен с ним сыграл не Робби, а Мартин Бэйфилд, игрок в регби ростом метр восемьдесят в огромном аниматронном костюме. (В этом костюме было невероятно жарко. Нас с Джейми часто отчитывали за трупоедство при виде пара, выходящего из ушей Хагрида.) Однако в этой сцене лицо Хагрида было полностью открыто, поэтому вместо того, чтобы сделать его очень большим, пришлось сделать меня очень маленьким. Для Робби создали манекен Драко примерно на четверть меньше моего реального размера. Это была не игрушка - на ее создание ушли месяцы, и стоила она десятки тысяч фунтов, - но, естественно, как и любой ребенок, я был в восторге от идеи иметь поддельного мини-мэна, с которым можно играть. Мой ближайший план состоял в том, чтобы отнести его на парковку, дождаться, пока кто-нибудь проедет задним ходом, а затем бросить его за машину. Каким-то образом